Суть принципа верификации состоит в следующем. Что такое принцип верификации
Принципы верификации и фальсификации
Верификация – (от лат. verificatio — доказательство, подтверждение) – понятие, используемое в логике и методологии научного познания для обозначения процесса установления истинности научных утверждений посредством их эмпирической проверки.
Проверка заключается в соотнесении утверждения с реальным положением дел с помощью наблюдения, измерения или эксперимента.
Различают непосредственную и косвенную верификацию. При непосредственной В. эмпирической проверке подвергается само утверждение, говорящее о фактах действительности или экспериментальных данных.
Однако далеко не каждое утверждение может быть непосредственно соотнесено с фактами, ибо большая часть научных утверждений относится к идеальным, или абстрактным, объектам. Такие утверждения верифицируются косвенным путем. Из данного утверждения мы выводим следствие, относящееся к таким объектам, которые можно наблюдать или измерять. Это следствие верифицируется непосредственно.
В. следствия рассматривается как косвенная верификация того утверждения, из которого данное следствие было получено. Напр., пусть нам нужно верифицировать утверждение «Температура в комнате равна 20°С». Его нельзя верифицировать непосредственно, ибо нет в реальности объектов, которым соответствуют термины «температура» и «20°С». Из данного утверждения мы можем вывести следствие, говорящее о том, что если в комнату внести термометр, то столбик ртути остановится у отметки «20».
Мы приносим термометр и непосредственным наблюдением верифицируем утверждение «Столбик ртути находится у отметки “20”». Это служит косвенной В. первоначального утверждения. Верифицируемость, т. е. эмпирическая проверяемость, научных утверждений и теорий считается одним из важных признаков научности. Утверждения и теории, которые в принципе не могут быть верифицированы, как правило, не считаются научными.
ФАЛЬСИФИКАЦИЯ (от лат. falsus – ложный и facio – делаю) – методологическая процедура, позволяющая установить ложность гипотезы или теории в соответствии с правилом modus tollens классической логики. Понятие «фальсификация» следует отличать от принципа фальсифицируемости, который был предложен Поппером в качестве критерия демаркации науки от метафизики, как альтернатива принципу верифицируемости, принятому в неопозитивизме. Изолированные эмпирические гипотезы, как правило, могут быть подвергнуты непосредственной Ф. и отклонены на основании соответствующих экспериментальных данных, а также из-за их несовместимости с фундаментальными научными теориями. В то же время абстрактные гипотезы и их системы, образующие научные теории, непосредственно нефальсифицируемы. Дело в том, что эмпирическая проверка теоретических систем знания всегда предполагает введение дополнительных моделей и гипотез, а также разработку теоретических моделей экспериментальных установок и т.п. Возникающие в процессе проверки несовпадения теоретических предсказаний с результатами экспериментов в принципе могут быть разрешены путем внесения соответствующих корректировок в отдельные фрагменты испытываемой теоретической системы.
Поэтому для окончательной Ф. теории необходима альтернативная теория: лишь она, а не сами по себе результаты экспериментов в состоянии фальсифицировать испытываемую теорию. Таким образом, только в том случае, когда имеется новая теория, действительно обеспечивающая прогресс в познании, методологически оправдан отказ от предшествующей научной теории.
Ученый старается, чтобы научные концепции удовлетворяли принципу проверяемости (принципу верификации) или хотя бы принципу опровержимости (принципу фальсификации).
Принцип верификацииутверждает: научно осмысленными являются только проверяемые утверждения[1].
Ученые самым тщательным образом проверяют открытия друг друга, а также свои собственные открытия. Этим они отличаются от людей, чуждых науке.
Различить то, что проверяется, и то, что в принципе невозможно проверить, помогает “круг Карнапа” (его обычно рассматривают в курсе философии в связи с темой “Неопозитивизм”). Не верифицируется (научно не осмысленно) утверждение: «Наташа любит Петю[2]». Верифицируется (научно осмысленно) утверждение: «Наташа говорит, что любит Петю» или «Наташа говорит, что она – царевна лягушка».
Принцип фальсификации[3] не признаёт научным такое утверждение, которое подтверждается любымидругими утверждениями (порою даже взаимоисключающими), и не может быть даже в принципе опровергнуто. Существуют люди, для которых любое утверждение есть очередное доказательство того, что именно они были правы. Сообщишь такому что-нибудь, он в ответ: “А я что говорил!” Скажешь ему что-нибудь прямо противоположное, а он снова: “Вот видишь, я был прав!” [4]
Сформулировав принцип фальсификации, Поппер следующим образом дополнил принцип верификации:
а) Научно осмысленна такая концепция, которая удовлетворяет опытным фактам и для которой существуют воображаемые факты, способные при их обнаружении ее опровергнуть. Подобная концепция истинна.
б) Научно осмысленна такая концепция, которая опровергается фактами и для которой существуют воображаемые факты, способные при их обнаружении ее подтвердить. Подобная концепция ложна.
Если сформулированы условия хотя бы косвенной проверки, то утверждаемый тезис становится более надежным знанием.
Если невозможно (или очень трудно) найти доказательства, постарайтесь убедиться, что по крайней мере не существует опровержений (своеобразная «презумпция невиновности»).
Скажем, мы не можем проверить какое-то утверждение. Тогда попытаемся убедиться, что утверждения, противоположные ему, не подтверждаются. Подобным своеобразным способом “от противного” проверяла свои чувства одна легкомысленная особа: “Милый! Я встречаюсь с другими мужчинами, чтобы еще больше убедиться, что по-настоящему люблю только тебя…”
Более строгаяаналогия с тем, о чем мы говорим, существует в логике. Это так называемое апагогическое доказательство (от греч. apagōgos – отводящий). Вывод об истинности некого утверждения делается косвенным путем, а именно опровергается противоречащее ему утверждение.
Разрабатывая принцип фальсификации, Поппер стремился осуществить более эффективную демаркацию между научными и ненаучными знаниями.
По словам академика Мигдала, профессионалы в отличие от дилетантов постоянно стремятся опровергнуть самих себя.
Ту же мысль высказывал Луи Пастер: истинный исследователь – это тот, кто пытается «разрушить» свое собственное открытие, упорно проверяя его на прочность.
Итак, в науке большое значение придается достоверности фактов, их репрезентативности, а также логической обоснованности создаваемых на их основе гипотез и теорий.
В то же время научные представления включают элементы веры. Но это особая вера, не уводящая в трансцендентный, потусторонний мир. Ее примером могут служить «принимаемые на веру» аксиомы, исходные принципы.
И.С. Шкловский в ставшей научным бестселлером книге «Вселенная, жизнь, разум» ввел плодотворный принцип, названный «презумпцией естественности». Согласно ему, всякое открытое явление считается автоматически естественным, если не будет совершенно надежно доказано обратное.
В рамках науки тесно взаимосвязаны ориентации на то, чтобы верить, доверять и перепроверять.
Чаще всего, ученые верят лишь в то, что можно перепроверить. Не всё можно перепроверить самому. Кто-то перепроверяет, а кто-то доверяет тому, кто перепроверял. В наибольшей мере доверяют авторитетным профессиональным экспертам.
Зачастую «то, что априорно* для личности, апостериорно для рода» ( об этом тезисе см. Тему 16 по КСЕ, а также вопрос по «Эволюционной эпистемологии»).
[1] Как бы Вы отнеслись к моим словам о том, что я изобрел «эталон невидимости», но показать его никому не могу – ведь он невидимый.
[2] Данное утверждение может быть в конкретном случае как истинным, так и ложным. Ведь далеко не каждая Наташа любит каждого Петю. Какая-то Наташа, возможно, и любит какого-то Петю, но другого Петю либо не знает, либо к нему равнодушна. Да и любовь разные люди понимают по-разному. Для кого-то «любить – это значит в глубь двора вбежать и до ночи грачьей, о всем позабыв, рубить дрова, силой своей играючи» (Вл. Маяковский). А для кого-то – это добровольная смерть («Дело корнета Елагина» И.А. Бунина).
Можно проверить истинность утверждений «Наташа получила диплом» или «Петя потерял ключи». Но любовь – глубоко внутреннее, субъективное, интимное чувство. И никакой «детектор лжи» не поможет «проверить» любовь со стороны ее неповторимой самоценности для человека.
[3] Введён известным английским исследователем науки, философом и социологом К. Поппером (1902-1994).
[4] Приведу в качестве конкретного примера такую житейскую ситуацию. Муж, возвращаясь домой, сообщает: “На работу позвонил Костя, сказал, что сдал экзамен на отлично!” Жена: “А я что говорила? Он же у нас вундеркинд!” Муж: “Да не наш Костя сдал на отлично, а его друг, тезка. А наш сынок пару схлопотал.” Жена: “А я что говорила? Он же у нас олух царя небесного…”
Принцип верификации. Замысел «проверяемой» философии
Итак, философия, рассуждали неопозитивисты, обанкротилась потому, что до сих пор по преимуществу была метафизикой. А это значит, что в ней делались утверждения, которые не допускали проверки. Большинство метафизических высказываний, если не все они, такого рода. Требование неопозитивизма состоит в том, чтобы включать в философию только такие положения, которые могут быть проверены на истинность. И проверены так, как и в точных науках, то есть благодаря обращению к опыту.
Что же неопозитивисты понимают под проверкой философских положений? Все знания, говорят они, выражаются с помощью языка. А между предложениями языка и действительностью так или иначе существует соответствие. Например, мы говорим: «карандаш черен» — и предложение истинно, если карандаш, о котором идет речь, действительно черный. Иными словами, мы устанавливаем, согласно неопозитивистам, опытные условия, при которых предложение можно считать истинным. Отметим здесь весьма важный момент: понятия «истина», «истинный» неопозитивисты истолковали расширительно: любое предложение, отвечающее какому-либо наблюдаемому состоянию дел, истинно. Это понимание не совпадает с теми установками классической философии и диалектического материализма, согласно которым истина есть объективное знание о существенных свойствах воспринимаемого объекта. Констатируя наглядный факт, мы в лучшем случае располагаем правильной мыслью, но еще не истиной, тем более истиной науки. Если бы истины было находить столь просто: что видишь, то и фиксируй,— вопрос об истине не был бы «вечной» проблемой науки, философии, практики. Истинное знание в науке (а оно поначалу и интересовало неопозитивистов) — результат сложного пути наблюдений, опыта, умозаключений, теоретического воображения. И потому проверка его на истинность никак не сводится к проверке наблюдением.
Неопозитивисты, конечно, тоже не могли не учитывать специфику истин науки и философии. Они опирались, в частности, на тот факт, на который указывал еще Кант: философские утверждения — умозаключения разума, и они «соприкасаются» с опытом не непосредственно, а через целую цепь суждений рассудка, которые обязательно возводимы к опыту. Вот и давайте, требовали неопозитивисты, всякий раз восстанавливать пусть весьма сложную, но все же доступную прослеживанию цепь предложений. Непосредственно не связанные с опытом высказывания неопозитивисты предложили называть «молекулярными предложениями». И подобно тому как молекулы составляются из атомов, так и молекулярные предложения могут быть составлены из «атомарных предложений» — тех, которые уже могут быть впрямую сопоставлены с подтверждающим или опровергающим их опытным «положением дел».
Требование, согласно которому любое высказывание и в науках, и в практике, и в философии должно подлежать опытной проверке на истинность, было названо принципом верификации (от лат. Veritas — истина). Все имеющиеся в языке предложения неопозитивисты разбивали на основные группы в зависимости от того, выдерживают ли они проверку в соответствии с принципом верификации.
При этом большое значение для неопозитивистов имело предложенное еще логиком и философом Г. Фреге (1848—1925) различение значения (Bedeutung) и смысла (Sinn) языкового имени, предложения. Значение, согласно Фреге, указывает на связь имени с каким-либо объектом, который и обозначается именем, а также всяким вообще знаком естественного или искусственного языка. («Естественными» обычно называют языки, на которых люди говорят, «искусственными» — сконструированные знаково-символические системы, например «язык» математики и других наук.) Смысл — это понятие, мысль, которые подразумеваются или высказываются относительно данного объекта. Возьмем два обозначения — «утренняя звезда» и «вечерняя звезда». Значение тут одно: речь в обоих случаях идет о планете Венера. Содержание же мысли различное, то есть различен смысл двух неодинаковых языковых форм (утренняя — вечерняя звезда).
С учетом этих уточнений вернемся к вопросу о классификации неопозитивистами предложений. К первой группе они отнесли те, которые вообще не имеют никакого смысла, ибо совершенно произвольно объединяют знаки, из которых они (предложения) образованы (пример у Р. Карнапа: «Луна умножает четырехугольно»). Вторая группа — предложения, которые обладают каким-либо смыслом, но не имеют смысла научного. Третья группа — предложения, которые имеют научный смысл. Только их и можно делить на истинные и ложные.
Данную классификацию предложений философы-неопозитивисты тесно связывали с вопросом об их проверяемости. Сначала они исходили из того, что научные предложения в принципе проверяемы на истинность или неистинность, то есть верифицируемы, в отличие от бессмысленных предложений, о проверяемости которых говорить абсурдно, и от вненаучных предложений, смысл которых вообще может быть недоступен опытной проверке.
Какое же место в неопозитивистских классификациях предложений и теориях верификации заняла переоценка философских знаний? Хотя среди неопозитивистов здесь не было полного единства, философские предложения либо объявлялись бессмысленными (Л. Витгенштейн), либо — если за ними все же признавался какой-то смысл — вненаучными (Р. Карнап). «Большинство предложений и вопросов, высказанных по поводу философских проблем, не ложны, а бессмысленны»,— писал Л. Витгенштейн. Программа-максимум, первоначально намеченная неопозитивистами, состояла в том, чтобы подобные бессмысленные, а также вненаучные предложения «выбросить за борт» философии. Но что после такой процедуры осталось бы от философии? Не более чем метод познания, взятый в его критической функции (очищение философии от «идолов» метафизики) и в его позитивном значении терпеливого, строгого логико-лингвистического анализа. Отказывая уже сложившейся философии в научном содержании, неопозитивисты были готовы, правда, признать за нею некую функцию выработки важных для человечества умонастроений, «чувства жизни», как выразился Р. Карнап, функцию, сближающую философию с искусством и религией.
Итак, принцип верификации прежде всего был направлен против «метафизических», то есть мировоззренческих, принципов философии. Но не только против них. Неопозитивизм требовал также и «очищения» языка науки — проверки на научность, истинность, то есть на опытную значимость всех делаемых в научном познании высказываний. В науку, отмечали неопозитивисты, часто вторгаются не проверенные опытом предложения естественного языка. Отсюда — выдвинутая неопозитивизмом на первых этапах задача критики естественного языка.
Введение принципа верификации было связано с попыткой — в отдельных ее аспектах по-своему плодотворной — дисциплинировать научные, да и обыденные высказывания таким образом, чтобы они соответствовали опыту людей, реальным фактам и чтобы абсурд, бессмыслицы, беспочвенные вымыслы по возможности были «выброшены за борт» научной и всякой другой практики. Нельзя отрицать и определенную дисциплинирующую силу требования верификации для философии: поскольку философия включает в себя также и суждения об опыте, о практике, они должны опыту и практике соответствовать.
Естественные и математические науки, в чем неопозитивисты также правы, нередко могут служить образцом опирающегося на опыт строгого и доказательного рассуждения.
Немалое значение имели и аналитические замыслы. Б. Рассел был прав в том, что рывок вперед математики на рубеже столетий в немалой степени зависел от тщательного, терпеливого анализа ее основоположений. И в этом на математику вполне могли ориентироваться другие дисциплины, включая философию. Идею проверки, строгого обоснования основоположений в науке и философии еще раньше выдвигали философы других направлений, например Э. Гуссерль в работе «Логические исследования» (1900—1901), которую Б. Рассел справедливо назвал классической философской работой XX века. Итак, сам по себе дисциплинирующий критический и аналитический замысел неопозитивистов был отнюдь не беспочвенным. Но как он реализовался?
На первых этапах развития неопозитивизма был выдвинут «сильный» принцип верификации, согласно которому каждому предложению «языка науки» эквивалентна некоторая комбинация непосредственно проверяемых опытом предложений — их называли также базисными, или протокольными, предложениями. Предполагалась, следовательно, возможность полной опытной верификации — через сведение любых предложений к базисным. Тут сразу завязались узлы трудностей, которые неопозитивизму, скажем заранее, так и не удалось развязать. И на них не преминули указать те философы, которые и в XX веке защищали метафизику (и онтологию), пусть и призывая к ее существенному обновлению (А. Н. Уайтхед, 1861 — 1947, английский философ, представитель неореализма, Дж. Сантана, 1863—1952, американский философ, представитель «критического реализма», Э. Гуссерль, М. Хайдеггер и другие). Если суммировать их достаточно обоснованные возражения неопозитивистам, то суть дела будет состоять в следующем.
Конечно, в языке, в том числе в языке науки, есть предложения, которые допускают опытную проверку. И в философии, поскольку она говорит также и о фактах опыта, имеются такие предложения. Однако многие предложения науки, и особенно философии, не могут быть возведены к опыту, не допускают опытной проверки. И вот когда обнаружилось, что для многих высказываний науки, особенно обобщающего характера, опытных эквивалентов найти не удается, неопозитивистами был выдвинут принцип лишь косвенной, а не прямой верификации — принцип подтверждаемости. Несмотря на то что принцип верификации впоследствии все более «смягчался», трудности объяснения теоретического уровня науки не были преодолены. Но они заставляли неопозитивистов все более основательно и тонко анализировать различные типы, виды научных предложений, уточнять логико-лингвистическую проблему смысла и значения предложений и т. д. На этом пути формальная логика, лингвистика и философия обогатились многими ценными разработками, в том числе и такими, которые внесли существенный вклад в развитие науки XX века.
Однако не случайна и неудача неопозитивистов, связанная с принципом верификации. Попытка «уложить» проблему научной истины в прокрустово ложе чисто эмпирической проверки и формального анализа научных предложений не могла не окончиться отступлениями от принципа верификации в его «жестком» варианте. Ибо принцип верификации посягал на святая святых науки — специфику несводимого целиком к опыту теоретического научного знания и познания. Суть научной теории в том и состоит, что она смело воспаряет над опытом, вводит понятия и построения конструктивного, творческого характера, не имеющие прямого или косвенного эквивалента в событиях, фактах опыта, в чисто экспериментальных действиях.
Мало помогла позитивистам и совсем «ослабленная» версия К. Поппера — когда принцип верификации был преобразован в принцип фальсифицируемости. К. Поппер утверждал, что суть дела скорее не в подтверждении, а в возможности опровержения каких-либо общих предложений науки. Если найдены условия, при которых хотя бы некоторые базисные (протокольные) предложения теории, гипотезы ложны, то теория, гипотеза опровержима. Когда опытное опровержение гипотезы отсутствует, она может считаться если не истинной, то, во всяком случае, «оправданной». Соединение проблемы подтверждения научной теории, да и всяких общих положений, с проблемой опровержения, конечно, имело свой смысл — и тут тоже возникли ценные логико-лингвистические разработки. Однако, вступив на этот компромиссный путь, К. Поппер не сумел спасти принцип верификации.
В процессе своего развития неопозитивизм, по существу, натолкнулся на внутренние ограниченности своего подхода, согласно которому борьба за строгость, научность философии сводится к логико-лингвистическому анализу. Исследование готового знания, его логических и языковых форм очень важно практически и теоретически. Но философия, пытающаяся «исключить» из анализа реальную деятельность человека, его сознание, даже его обычный, «естественный» язык, такая философия рано или поздно должна прийти в противоречие с самой собой. Что и случилось с неопозитивизмом. Возникают следующие вопросы: почему неопозитивисты сделали преимущественный акцент на философии языка? К каким специальным и общефилософским результатам привело в этом отношении развитие неопозитивизма?
Что такое принцип верификации?
Верификация (от лат. verus – истинный, facere – делать) – способ обоснования (подтверждения) каких-либо теоретических положений путем их сопоставления с опытными (эмпирическими ЭМПИРИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ – данные, полученные путем опытов, нетеоретические.) данными. Принцип верификации является одним из важнейших принципов логического позитивизма.
Принцип верификации – (verification principle) – критерий науки, предложенный логическими позитивистами, согласно которому суждение должно «поддаваться проверке», чтобы быть принятым в качестве «научного». Проблемы с понятием верификации (например, никогда нельзя высказывать с достоверностью универсальные суждения типа «все лебеди белые», ибо никогда невозможно знать будущие случаи) привели некоторых теоретиков к выводу о его замене концепцией «фальсифицируемости», так как один противоположный факт (например, «черный лебедь») будет фальсифицировать универсальность суждения.
Цель принципа верификации состоит в формировании базы эмпирических данных в виде фактов науки, которые должны быть репрезентированы языком, недопускающим двусмысленности и не выразительности. В качестве такого языка логическим эмпиризмом был предложен логико-математический понятийный аппарат, отличающийся точностью и ясностью описания изучаемых явлений. Предполагалось, что логические термины должны выражать познавательные значения наблюдений и экспериментов в предложениях, признаваемых эмпирической наукой как предложения «языка науки». При этом логические позитивисты были уверены, что эмпирический базис научного знания формируется исключительно на основе языка наблюдения. Отсюда и общая методологическая установка, предполагающая редукцию теоретических суждений к высказываниям наблюдения.
В 1929г. Венский кружок заявил: значением предложения является метод его верификации. А. Дж. Айер в своей книге «Язык, истина и логика» ввел в обиход англоязычного философского мира новую формулировку: непроверяемое положение познавательно бессмысленно. Положение должно быть или
1. аналитическим (более точно – логически истинным или логически ложным), или
2. эмпирически проверяемым, или
3. бессмысленным, т.е. не действительным положением, а псевдоположением.
Очевидной реакцией на эти формулировки было бы возразить, что критерий логического позитивизма является самоопровергающимся: ибо сам по себе этот критерий не является:
а) ни аналитическим (кроме аналитически ложного),
б) ни эмпирически проверяемым.
Однако критика такого рода нанесла незначительный удар по логическому позитивизму и очень незначительно притормозила это движение.
Принцип верификации, предложенный позитивистами, предусматривал признание обладающими научной значимостью только те знания, содержание которых можно обосновать протокольными предложениями. Поэтому факты науки в доктринах позитивизма абсолютизируются, обладают приматом перед другими элементами научного знания, ибо, по их мнению, они определяют содержательный смысл и истинность теоретических предложений. Иными словами, согласно концепции логического позитивизма «существует чистый опыт, свободный от деформирующих влияний со стороны познавательной деятельности субъекта и адекватный этому опыту язык; предложения, выражаемые этим языком, проверяются опытом непосредственно и не зависит от теории, так как словарь, используемый для их формирования, не зависит от теоретического словаря».
Верификационный критерий теоретических утверждений скоро заявил о себе своей ограниченностью, вызвав многочисленную критику в свой адрес. Узость метода верификации, прежде всего, сказалась на философии, ибо оказалось, что философские предложения неверифицируемые, так как лишены эмпирического значения. Средний человек не может «верифицировать» специальную теорию относительности. Действительно, в настоящее время средний человек даже не учит специальную теорию относительности или (сравнительно элементарную) математику, необходимую, чтобы понять ее, хотя основы этой теории преподаются в некоторых университетах в пределах начального курса физики. Средний человек полагается на ученого в компетентной (и социально принятой) оценке теорий этого типа. Ученый, однако, учитывая нестабильность научных теорий, по-видимому, не отнесет даже такую признанную научную теорию, как специальная теория относительности, к «истине».
Первым, кто обратил на слабость позитивистской доктрины логического анализа научных знаний, был Карл Поппер. Он заметил, что наука в основном имеет дело с идеализированными объектами, которые, с точки зрения позитивистского понимания научного познания, не могут быть верифицированы с помощью протокольных предложений, а значит, объявляются бессмысленными. Кроме того, неверифицируемы многие законы науки, выражаемые в форме предложений типа – «Минимальная скорость, необходимая для преодоления земного тяготения и выхода в околоземное пространство, равна 8 км/сек.», так как для их верификации требуется множество частных протокольных предложений. Под влиянием критики логический позитивизм ослабил свою позицию введя положение в свою доктрину «О частной эмпирической подтверждаемости». Отсюда логически следовало, что достоверностью обладают лишь эмпирические термины и предложения, выраженные с помощью этих терминов, другие понятия и предложения, имеющие непосредственное отношение к законам науки, признавались осмысленными (подтверждаемыми) в силу их способности выдержать частичную верификацию.
Таким образом, усилия позитивизма применить логический аппарат к анализу знания, выражаемых в форме повествовательных предложений, не привели к научнозначимым результатам; они столкнулись с такими проблемами, разрешить которых нельзя было в рамках принятого им подхода к познанию и знанию.
Источники:
http://helpiks.org/8-2042.html
http://studbooks.net/622612/filosofiya/takoe_printsip_verifikatsii
Загрузка...
