Что значит либерализм. Либерализм против тоталитаризма

Либерализм и тоталитаризм

Сегодня Россия вновь стоит перед выбором: какой путь развития предпочтительнее – либерализм или тоталитаризм?

Вдоволь нахлебавшись «дикого капитализма» в 90-е годы (который сохранил многие свои черты и сейчас), многие россияне ратуют за социальную направленность государства, к возврату к временам СССР.

Либерализм возник в Европе в период Реформации в 16 – 17 веках как реакция на засилье монархов и Церкви в лице Римского Папы. Из христианства выделилось протестантство, которое давало значительно больше свобод личности и поощряло инициативу отдельного гражданина.

Либерализм провозглашал равенство всех граждан перед законом, обеспечение каждому человеку данных ему от природы естественных прав (включая право на жизнь, на личную свободу, на собственность), установление свободной рыночной экономики, ответственность правительства перед обществом и прозрачность государственной власти.

Благодаря принятию курса на либерализм и переходу к протестантству в ряде европейских стран началось бурное развитие торговли и промышленности: появились машины с паровым двигателем, начали строиться железные дороги, существенно развилось судоходство. Вначале Нидерланды, а потом и Англия, Франция, Германия, США стали крупными экономическими и военными государствами.

В России же в 16 -17 веках восторжествовал тоталитаризм, одним из носителей которого явился Иван Грозный. При нём Россия существенно расширила свою территорию, в государстве окончательно утвердилось крепостничество.

Тоталитаризм — такая форма отношения общества и власти, при которой политическая власть берёт под полный контроль общество, образуя с ним единое целое, полностью контролируя все аспекты жизни человека.

Проявления оппозиции в любой форме жестоко и беспощадно подавляются и пресекаются государством.

Члены общества находятся в полной зависимости от правителя, не обладают достаточной самостоятельностью для принятия решения, передоверяя её властителю и тем самым снимая с себя ответственность. Поскольку правитель берёт на себя обеспечение членов общества жизненными ресурсами, это в какой-то степени выгодно для рядовых членов общества.

Гитлер прямо говорил своим солдатам: «Всю ответственность я беру на себя!»

То есть, ни в чём не сомневайтесь, ни о чём не думайте: убивайте, вешайте, сжигайте, уничтожайте – вы ни за что не отвечаете!
Очень удобная позиция для подчинённого!

Согласно неписанному договору между властью и народом, отдельный гражданин передаёт власти большинство своих прав, включая право на жизнь, на личную свободу, на собственность (а было ещё право первой ночи).
При этом власть не подотчётна народу.

Идеология тоталитарного общества направлена на оправдание подчинения личных интересов человека властителю, декларирует единство общества и подчёркивает неустанную заботу правителя о вверенном ему народе.

Искусственно создаётся и всемерно подогревается иллюзия полного одобрения народом действий власти. Это было можно наблюдать во времена правления всех российских самодержцев, Сталина, Брежнева.

Таким образом, тоталитарный строй присущ неразвитым обществам, в которых его члены выступают в качестве неких ограниченных, умственно и физически неполноценных детей, и их любящий, но строгий отец жёстко контролирует народ, держит его в узде и в чёрном теле и иногда что-то высочайше дарует от своих щедрот. За эту отеческую заботу подданные неустанно восхищаются мудрым, заботливым правителем и неустанно поют ему осанну.

Так, Николай II высочайше даровал народу Государственную Думу. Но если в царское время в Думе присутствовали представители рабочего класса, то сегодня в Госдуме заседают исключительно ставленники олигархов, живущих за счёт эксплуатации народа. Основное занятие думцев – изобретать законы, ущемляющие права граждан, и проворачивать свои собственные делишки.

В либеральном обществе каждый гражданин вправе самостоятельно принимать решения и несёт за них полную ответственность. Органы власти находятся под контролем гражданского общества в лице оппозиции, независимых суда и парламента.

Страны с либеральной экономикой успешно развиваются, в них созданы довольно приемлемые условия для жизни простых граждан. Любой человек имеет возможность подать в суд на представителя власти или на богатейшую корпорацию и выиграть процесс.

В то же время тоталитарные страны не восприимчивы к прогрессу, экономика в этих государствах отсталая. Характерной чертой тоталитарного государства является низкий уровень жизни населения, что нередко подтверждается карточной системой. Характерными представителями таких стран сегодня являются Северная Корея и Аргентина.

Ещё недавно Китай был тоталитарным государством; власти призывали еду для двоих делить на троих. Сегодня же Китай – государство с либеральной экономикой, по величине первой в мире, и постоянно растущим уровнем жизни населения.

Если рассмотреть таблицу государств по уровню жизни за 2015 год, то лидирующее положение в них занимают либеральные государства. На первых трёх местах располагаются Норвегия, Швейцария и Дания.
Китай занимает 52 место, а Россия находится на 58 месте, существенно уступая Малайзии, Тринидаду и Тобаго и даже Аргентине.

Видимо, России суждено до скончания веков оставаться тоталитарным государством, поскольку основная масса населения всё ещё находится в историческом детстве и мечтает иметь над собой мудрого, заботливого правителя, денно и нощно пекущегося о народном благе. Довольно наивное рассуждение.

Как говорили наши предки, обращаясь к варягам: “Земля наша обильна и велика, да порядка в ней нет; приходите княжить и владеть нами”.
Ничего не изменилось в народном самосознании за тысячу лет.

Все за сегодня

Политика

Экономика

Наука

Война и ВПК

Общество

ИноБлоги

Подкасты

Мультимедиа

Общество

Либеральный тоталитаризм

Когда-то это была аксиома либерализма — свобода означала неотчуждаемый суверенитет личности. Вы являлись своей собственностью. Вы могли сдать себя в аренду работодателю на ограниченный период и по взаимно согласованной цене, но ваше право собственности на себя не могло быть ни куплено, ни продано. На протяжении двух столетий эта либеральная, индивидуалистическая точка зрения легитимизировала капитализм как «естественную» систему, населённую свободными людьми.

Способность отделить забором часть своей жизни и оставаться суверенным и самостоятельным внутри этих границ была самой важной частью либеральной концепции свободного человека, а также его или её отношений с общественной сферой. Чтобы пользоваться свободой, индивидуумам была нужна безопасная гавань, внутри которой они могли развиваться как настоящие личности, прежде чем вступать в отношения — и сделки — с остальными. Сформировавшись, наша личность могла расти благодаря коммерции и промышленности, то есть сетям сотрудничества между нашими личными гаванями, которые строились и перестраивались для удовлетворения наших материальных и духовных нужд.

Однако границу, отделяющую нашу личность от внешнего мира, то есть границу, на основе которой либеральный индивидуализм создал свою концепцию автономности, индивидуального суверенитета, а в конечном итоге свободы, оказалось невозможно сохранить. Первая брешь в этой границе возникла, когда промышленные товары вышли из моды, а им на смену пришли бренды, захватившие внимание, чувства и желания общества. Спустя короткое время бренды совершили новый радикальный поворот, наделив предметы свойствами «личности».

Как только бренды обрели качества личности (а это сильно повысило лояльность потребителей и, соответственно, прибыли), люди почувствовали необходимость представлять себя брендами. Сегодня, когда коллеги, работодатели, клиенты, недоброжелатели и «друзья» постоянно следят за нашей жизнью в онлайне, мы находимся под непрерывным давлением — превратиться в набор дел, картинок и качеств, которые бы соответствовали привлекательному, хорошо продаваемому бренду. Личное пространство, которое так важно для автономного развития аутентичного я (а именно такое я делает неотчуждаемым индивидуальный суверенитет), сейчас практически испарилось. Исчезает сама естественная среда обитания либерализма.

В этой среде чёткая граница между частной и общественной сферой отделяет ещё и досуг от работы. Но не надо быть радикальным критиком капитализма, чтобы увидеть, что право на время, когда человек не продаётся, тоже испарилось.

Контекст

Когда власть делили, нас позвать забыли

Порядок против либерализма

Образованная молодежь бежит из России

Российская молодежь по стойке «смирно»

Ох уж эта молодежь

Остальным говорят, что они могут избежать падения в это разрушающее душу выживание, если будут ежечасно и ежедневно вкладываться в собственный бренд. Как в тюрьме Паноптикон, они не могут скрыться от внимания тех, кто мог бы дать им передышку (или знает других, кто мог бы это сделать). Перед тем, как опубликовать твит, посмотреть кино, поделиться фотографией или записью из чата, они должны всегда задумываться о тех, кому они могут понравиться или кого могут отпугнуть.

Если им повезёт настолько, что их пригласят на собеседование (или даже возьмут на работу), работодатель сразу же подчеркнёт, что они легко заменимы: «Мы хотим, чтобы вы были верными себе, чтобы вы следовали свои чувствам, даже если это означает, что нам придётся вас уволить!». Именно поэтому они удваивают усилия по открытию тех «чувств», которые понравятся будущим работодателям, и по поиску того мифического «истинного» я, которое, как им говорят начальники, находится где-то у них внутри.

Этот квест не знает границ и пределов. Джон Мейнард Кейнс однажды сделал знаменитое сравнение — он привёл в пример конкурс красоты, объясняя, почему никогда невозможно узнать «подлинную» стоимость акций. Участники фондового рынка не заинтересованы в выяснении, кто из конкурсантов красивее. Их решение базируется на прогнозах, кого сочтёт самой красивой усреднённое мнение, и что, согласно этому усреднённому мнению, является усреднённым мнением: возникает ситуация кошек, которые охотятся за собственными хвостами.

Конкурс красоты Кейнса проливает свет на сегодняшнюю трагедию многих молодых людей. Они пытаются выяснить, какое из их потенциальных «истинных» я будет воспринято как наиболее привлекательное усреднённым мнением тех, кто формирует общественное мнение. Одновременно они стараются сфабриковать это «истинное» я в онлайне и офлайне, на работе и дома, вообще везде и всегда. Возникли целые индустрии советников и коучей, а также различные экосистемы субстанций и самопомощи, чтобы провести их через этот квест.

Ирония судьбы заключается в том, что либеральный индивидуализм, похоже, проиграл тоталитаризму, который не является ни фашистским, ни коммунистическим, но который вырос из его же собственных успехов в легитимизации нашествия брендов и превращения в товар нашего личного пространства. Для победы над этим тоталитаризмом, то есть для спасения либеральной идеи свободы как индивидуального суверенитета, может потребоваться всеобъемлющая реконфигурация прав собственности на орудия производства, дистрибуции, сотрудничества и коммуникаций, которые всё чаще обретают электронную форму.

Не будет ли это прекрасным парадоксом, если спустя 200 лет после рождения Карла Маркса, мы решим, что для спасения либерализма нам надо вернуться к идее, что свобода требует прекращения безудержной коммодификации (то есть превращения всего в товар) и обобществления прав собственности на средства производства?

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Либерализм – это новая форма тоталитаризма. Уловки и казуистика либерастов

Всё против человека

В интервью газете The Financial Times президент России Владимир Путин объявил завершение эпохи либерализма. По его словам, «либеральная идея» изжила себя. Особо остро это обозначилось в тот момент, когда народы Европы выступили против массового притока мигрантов, открытых границ и политики мультикультурализма.

Президент России также отметил, что либералы пытались диктовать свою волю всему миру и совершили массу ошибок: «Либеральная идея устарела, – констатировал Путин. – Она вступила в противоречие с интересами подавляющего большинства населения».

Но что же такое этот самый либерализм, который поставил себя против большинства населения планеты? Либерал ответит – это свобода, и как всегда слукавит, заманивая нас в свою ловушку. Ибо русское слово «свобода», столь приятное нашему уху, включает в себя два совершенно разных по своему содержанию понятия.

Как утверждал один из основоположников либеральной идеи, англичанин Джон Милль, следует различать такие категории, как liberty – лежащей в основе либеральной идеологии как таковой, – и freedom. И то и другое современный русский язык переводит как свобода. Но точнее было бы переводить liberty как «свобода от…», а freedom – как «свобода для…». А это, как утверждал сэр Джон Милль, – две большие разницы.

Вот здесь и кроется уловка либералов, кричащих о свободе. Либеральная свобода – это только и исключительно (важно подчеркнуть особо) «свобода от…». В первую очередь свобода от всех форм коллективной идентичности. Либерализм ставит в центр своей идеологии индивидуума. Русский человек подумает: «ну и хорошо, индивидуум – это я, это моя жена, друг Вася, все мы – индивидуумы». Но и здесь, как и в случае с понятием «свобода», есть детали, в которых и таится дьявол.

Либеральный индивидуум – абсолютизирован, то есть полностью очищен от каких-либо коллективных черт: от принадлежности к этносу, народу и даже нации (казалось бы, политическая категория, порождённая модерном).

Но это не всё. Индивид должен быть очищен от Бога, веры, от всего религиозного. Вы скажете, «либерализм не запрещает религию». Да, но только на индивидуальном уровне, как «личное дело», как «бог должен быть в душе», как отрицание любой институциональности, как максимальную дробность. Желательно, чтобы это была протестантская или синкретическая секта, ещё лучше – своя собственная «религия», индивидуальная «вера» во что-то исключительно своё, индивидуальное. Но ни в коем случае не вытекающее из традиции, не изначальное, а напротив, новенькое, придуманное самим человеком.

Но и это ещё не всё. Либеральный индивидуум, очищенный от какой-либо идентичности – религиозной, классовой, национальной – идёт дальше. А дальше он должен быть избавлен от идентичности гендерной. Ибо и мужчина и женщина разделяют свою половую идентичность с другими. А это в корне противоречит абсолютизации индивидуализма.

Может показаться, что это необязательный элемент либеральной программы, что этого не может быть. Что либералы просто так шутят. Что это не все либералы такие, и наши, российские либералы, ещё ничего. Но наши либералы, в отличие от западных (например, европейских) – это либералы отсталые (как, впрочем, и всё наше по отношению к западному, вообще Западу, объявившему себя цивилизацией, а остальных – дикарями и варварами).

Глядя на Европу, управляемую сегодня самыми продвинутыми, передовыми либералами, понимаешь, что освобождение от половой идентичности – это не только не что-то опциональное, это, напротив, самое остриё либеральной идеологии. Не существует и не может существовать по определению либерала, который не выступает за права ЛГБТ. Мало того, полноценный, продвинутый либерал сам желательно должен быть ЛГБТ, иначе он неправильный, отсталый, не продвинутый либерал.

Полноценный, законченный, не замутнённый ничем посторонним либерализм не просит, а требует освободить индивидуума от всего коллективного, включая его собственный пол.

Освобождаясь от коллективной идентичности, от большинства, либерализм отрицает всё, что связано с доминированием большинства. Нам кажется, что либерал всегда за демократию. В США либералов даже прямо именуют «демократами». Но и здесь, как и во всём, что утверждается либерализмом, тоже кроется уловка. И если изначально демократия – это власть демоса, то есть власть политического большинства, то либеральная демократия – это власть меньшинств. Чем меньше меньшинства, чем дробнее – тем демократичнее. У вас не укладывается это в голове? Значит вы просто не либерал.

Казалось бы: ну уж в экономике-то точно либерализм вне конкуренции. Существует даже миф о том, что либералы – лучшие экономисты, и что только либеральное правительство способно привести страну к развитию. Но и здесь – разочарование. Практика (не теория) показывает, что доминирование либерализма в экономике приводит к зависимости человека от глобальной олигархии. Ибо главный закон либеральной экономики – «в равных условиях бедный ещё больше беднеет, богатый – богатеет». То же относится к государствам.

Либерал-экономист служит не своему народу (это пережиток) и не государству (это то, что следует преодолеть), но либеральной идее и её носителям. Либеральное правительство, таким образом, обеспечивает все условия для либерал-экономических меньшинств – глобальная олигархия, транснациональные корпорации и мировое правительство. За счёт большинства. За счёт государства. Если они, конечно, настоящие либералы.

Либерализм, таким образом, это всегда уловка, лукавство, обман. Свобода выбора? Да, но только из двух. «Кока-кола» или «Пепси-кола», «демократы» или «республиканцы», IBM или Apple. Вы скажете: «ну это преувеличение, всегда есть что-то ещё…» Есть, но тогда вы выпадаете из мейнстрима, становитесь маргиналом и – ещё один шаг от предложенного выбора – экстремистом.

Либерализм – это свободный выбор идентичности? Да, но нельзя иметь коллективную идентичность. Можно выбрать тату, пирсинг, пол. Но нельзя быть на стороне национального государства, религиозного института, народа. Нельзя даже быть сторонником сексуального большинства.

Либерализм – это новая форма тоталитаризма. Победив своих идеологических оппонентов – марксизм (вторая политическая теория, ставящая в основу класс) и фашизм (третья политическая теория, ставящая в основу нацию), либерализм с его индивидуумом остался один на один сам с собой, получив возможность говорить то, что считает нужным. Без всяких возражений, утверждая только свои ценности. И когда он начал их утверждать – безапелляционно и безраздельно – мир ужаснулся. Однако это не означает, что нужно лишь вернуть прежних оппонентов – марксизм и фашизм, и баланс сил восстановится. Это лишь оттянет неминуемый конец. Альтернатива нынешнему постлиберализму лежит вообще за рамками модерна. Это не вторая и не третья, а некая четвёртая политическая теория.

Либеральная идеология прав человека имеет в виду только права индивидуума, даже не гражданина (это коллективная политическая идентичность, всегда упоминаемая отдельно от «человека»), но именно очищенного от всего коллективного постчеловека.

В пределе либерализм идёт против человека – против устоев, традиции, против свободы, в конце концов. Ведь если, по Миллю, «свобода для…» это – свобода что-то совершать, то либерализм – это только «свобода от. ». Не для чего-то, а просто чтобы не было. Это азы классической либеральной философии, суть либеральной метафизики – либерализм это чисто нигилистическая программа, ведущая к бездне. И здесь Путин прав. Что этому противопоставить? А вот это тема отдельного разговора…

директор Центра геополитических экспертиз

Источники:

http://www.proza.ru/2016/06/09/304

http://inosmi.ru/social/20180507/242139802.html

http://cont.ws/@aduchin/1374852