Военная доктрина ссср перед войной. Военная доктрина на все случаи жизни

Состояние Советских Вооруженных сил накануне войны

Военная доктрина СССР

«Наступательно оборонительная»в случае нападения фашистской Германии на СССР подготовить Вооруженные Силы к нанесению по врагу мощного ответного удара с целью отражения агрессии и перенесения боевых действий на его территорию. Сдержание намеченных начальных операций, состояло в отражении войсками первого стратегического эшелона первого удара врага, в надежном обеспечении сосредоточения и развертывания главных сил Красной Армии и создании благоприятных условий для нанесения ответного удара по противнику. Эта цель должна была достигаться завоеванием господства в воздухе, срывом стратегического развертывания противника и, упорной и активной обороной укреплений близ линии государственной границы.

Состояние Советских Вооруженных сил накануне войны

В последние предвоенные годы в основу строительства Вооруженных Сил СССР был положен пятилетний план развития и реорганизации РККА, рассчитанный на период 1938 — 1942 гг.

При разработке этого плана к Вооруженным Силам предъявлялись требования быть способными отразить нападение врагов одновременно на западе и востоке страны и перенести боевые действия на территорию противника.

События второй мировой и опыт советско-финляндской войн указали военно-политическому руководству страны на необходимость внесения существенных изменений в план развития Вооруженных Сил, резкого повышения их боевой мощи и готовности.

Основные направления данной политики сводились к следующему: увеличить численность кадровой армии; оснастить армию и флот новым оружием и боевой техникой; реорганизовать органы управления видов Вооруженных Сил и родов войск; переработать оперативные и мобилизационные планы; усовершенствовать подготовку командных кадров и всю систему обучения и воспитания войск; усилить развертывание работ по подготовке театра военных действий и др.

Эта работа была задумана в широких масштабах и по мере ее завершения должна была коренным образом изменить состояние Советских Вооруженных Сил. Но, к сожалению, к началу фашистской агрессии ни одно из этих крупных мероприятий не было доведено до конца.

Резкое увеличение численности армий вероятных противников вызвало необходимость принятия адекватных мер по изменению численности Красной Армии и Флота. К январю 1939 г. Советские Вооруженные Силы имели 1 943 тыс. человек, на 1 июня 1940 г. их состав был доведен до 3602,3 тыс. человек, а на 1 июня 1941 г. — свыше 5 млн. человек. Таким образом, численность Вооруженных Сил увеличилась в 2,5 раза и давала возможность решать задачи в соответствии с оперативными планами войны.

Увеличение численности армии и флота потребовало решения другой сложной задачи — развития всех видов Вооруженных Сил и родов войск. Был увеличен удельный вес Сухопутных войск (с 75% в сентябре 1939 г. до 79% в нюне 1941 г.), одновременно возрастала роль ВВС и Войск ПВО страны (табл. 1).

Важное место в общей подготовке Вооруженных Сил занимали мероприятия по совершенствованию структуры органов военного управления, выразившиеся в реорганизации центрального аппарата, создании фронтового, окружных и армейских управлений. К началу войны Наркомат обороны включал Генеральный штаб и 20 управлений (из них 7 главных). Однако утвержденного положения о Наркомате обороны не было, переустройство органов управления с началом войны не планировалось. Положение об управлении войсками в военное время осталось в стадии проекта.

Проблема технического перевооружения армии и флота в короткие сроки стояла в предвоенные годы особо остро. На это были свои причины.

С одной стороны, требовалось иметь на любой исторический момент необходимое количество вооружения и военной техники, которое позволило бы вести войну с любым агрессором; с другой — научно-технический прогресс 30-х годов приводил к быстрому старению средств вооруженной борьбы и, как следствие, к необходимости быстрого их обновления. Следовательно, требовалось выделять огромные средства на перевооружение армии и флота с одновременным выпуском определенных систем оружия старых образцов, но отвечающих еще требованиям войны.

Следует заметить, что агрессор находился в более выгодном положении. Он имел конкретные сроки перевооружения к запланированному времени начала войны.

Партия и правительство резко увеличивают ассигнования на военное производство: с 26% в 1939 г. до 43% в 1941 г.

Наращивание мощностей оборонной промышленности позволило увеличить выпуск самолетов, танков, орудий, боеприпасов. Налаживалось серийное производство новейших образцов боевой техники и вооружения, что позволяло приступить к перевооружению Сухопутных войск, авиации и флота.

К началу войны перевооружить армию и флот в соответствии с планами не удалось.

Автобронетанковые войска накануне войны являлись главной, решающей силой боя и операции.

Опыт второй мировой войны подтвердил доктринальную концепцию о возрастании роли танковых войск. Он позволил подтвердить главное направление их развития — усиление огневой и ударной силы, подвижности и маневренности.

В основу строительства новых танков было положено противоснарядное бронирование. Смелая и новаторская мысль конструкторов была воплощена в создание лучших танков того времени — Т-34 и КВ. Однако выпустить их перед войной удалось только около 1800 единиц.

При оценке технической готовности танкового парка (свыше 23 тыс. единиц) следует отметить, что свыше 70% танков старых образцов нуждались в капитальном и среднем ремонте. Исправные танки составляли не более 27%. Такое положение было вызвано недооценкой развития ремонтных средств.

Механизированный корпус, являясь высшим соединением автобронетанковых войск, включал 2 танковые и 1 моторизованную дивизии, а также мотоциклетный полк и другие части и подразделения. По штату он должен был иметь 36080 человек и 1031 танк.

В феврале 1941 г. было принято решение о формировании еще 20 мехкорпусов. Для укомплектования их требовалось свыше 30 тыс. танков. Чтобы оснастить все корпуса танками новых образцов, потребовалось бы не менее пяти лет.

Таким образом, в преддверии войны были допущены грубые просчеты как в определении численности танков в корпусах, так и количества корпусов. Средняя укомплектованность их к началу войны была в пределах 50%.

Военно-воздушные силы. В общей программе строительства Вооруженных Сил на третью пятилетку особое внимание уделялось развитию ВВС. В 1940 г. ассигнования на их развитие составляли 40% военного бюджета. К этому времени была создана мощная авиационная промышленность, которая позволила резко увеличить выпуск самолетов и обеспечить формирование новых авиационных частей и соединений.

Таким образом, к началу войны в составе ДБА ГК и ВВС военных округов имелось 15 599 боевых самолетов. Из них 8472 самолета (54%) находилось в ВВС западных приграничных округов и в соединениях ДБА ГК, базировавшихся в европейской части СССР.

Для сравнения, фашистская Германия вместе с союзниками имела на восточном фронте 4275 боевых самолета. Однако по качеству материальной части советские ВВС значительно уступали ВВС Германии. Состав немецкой авиации был представлен в основном новыми типами самолетов, в то же время в ВВС приграничных округов новые самолеты составляли всего лишь около 20%.

В целом самолетный парк ВВС приграничных военных округов не отвечал требованиям времени, предъявляемым к авиации. К тому же из 7133 боевых самолетов 919 (13%) были неисправными. В ВВС приграничных военных округов имелось 5937 боеготовых экипажей, что на 1196 меньше количества боевых самолетов, поэтому по тревоге на боевое задание нельзя было поднять в воздух указанное количество машин. В ЗапОВО некомплект составлял 446 экипажей. Это объяснялось наличием в ряде полков двух комплектов самолетов (старых и новых типов), нахождением некоторой части летного состава на переподготовке (на 1.06 1941 г. — 11 77 экипажей). На новые 1448 самолетов переучилось всего 208 экипажей. Лишь 18% экипажей были подготовлены к ночным действиям в простых метеоусловиях и только 0,7% — в сложных.

На передовых аэродромах находилась большая часть самолетов новых типов, на которых личный состав только приступил к переучиванию. К тому же в каждом полку был один комплект летного состава на два комплекта самолетов. Это явилось одной из причин и предпосылкой больших потерь нашей авиации в первые сутки войны на аэродромах. К тому же самолеты на большинстве аэродромов были не рассредоточены и не замаскированы.

Командные кадры ВВС в массе своей были молодые, неопытные, с недостаточной теоретической подготовкой. Перед войной 43% командиров всех степеней находились на занимаемых должностях менее полугода. Более 91% командиров авиационных соединений командовало ими также менее 6 мес.

Военные кадры. Коммунистической партией и Советским правительством на основании предложений Наркомата обороны было принято решение о расширении сети военно-учебных заведений и различных курсов (повышения квалификации, подготовки и т. д.), а также увеличения их емкости.

В результате принятых мер к 1 мая 1941 г. в стране имелось 18 военных академий и 8 военных факультетов при гражданских высших учебных заведениях, готовивших военных специалистов различных профилей с высшим военным образованием. Были восстановлены заочные и вечерние отделения во всех военных академиях и реорганизована сеть курсов усовершенствования командного состава при них.

Для обеспечения армии и флота военными кадрами среднего звена была расширена сеть средних военно-учебных заведений. С июля 1939 г. по декабрь 1940 г. дополнительно открылось 77 военных училищ. К лету 1941 г. всего действовало 214 военных училищ Красной Армии и 16 училищ ВМФ, а также 68 курсов усовершенствования.

Несмотря на большой размах работы по подготовке военных кадров, система военно-учебных заведений не успевала за темпами организационного развертывания Вооруженных Сил.

Уровень военного образования командно-начальствующего состава характеризовался следующими данными: 7% командно-начальствующего состава имели высшее военное образование, 60% — среднее, 25% — ускоренное образование и 12% не имели военного и специального образования. Удельный вес командно-начальствующего состава с высшим военным образованием снизился по сравнению с 1936 г. более чем в 2 раза.

Все это явилось следствием в первую очередь различного рода сокращений и чисток, неоднократно проводимых в ходе всего предвоенного периода. В 1937 – 1938 гг. из РККА было уволено около 40 тыс.чел. (примерно 17% списочной численности командно-начальствующего состава), из которых значительное число было уволено по политическим мотивам, однако они не были в полном смысле слова репрессированы. Волна репрессий в основном прокатилась по высшему начальствующему составу – 87,7%. В 1939 – 1941 гг. были реабилитированы и возвращены в армию и на флот около 13 тыс. офицеров (более 30% уволенных и репрессированных). Однако урон состоянию РККА был нанесен колоссальный: в первую очередь эти процессы вызвали сильную ротацию (смену) кадров – нахождение на руководящей должности не превышало в среднем 3 – 6 месяцев, что не позволяло набраться управленческого опыта, во-вторых – это привело к падению инициативности командных кадров и страху принимать самостоятельные решения и брать ответственность на себя.

Одним из наиболее существенных показателей качественного состояния военных кадров являлось наличие у них боевого опыта. Среди командно-начальствующего состава Вооруженных Сил были участники гражданской войны, а также участники военных конфликтов в районе озера Хасан, на реке Халхин-Гол, боев в Китае и Испании. Некоторые офицеры и генералы принимали участие в войне с Финляндией и в походе в западные области Белоруссии и Украины. Однако в целом процент командно-начальствующего состава, имевшего боевой опыт, был незначительным.

Военно-стратегическое планирование в СССР накануне войны

В основу планирования были положены прежде всего идеи советской военной оборонительной доктрины, сущность которой состояла в том, что Советскому Союзу были чужды захватнические войны, он не собирался ни на кого нападать. Вместе с тем было признано, что завоевания Великого Октября будут защищаться со всей решительностью.

Красная Армия, как армия государства диктатуры пролетариата, исповедовала активные формы ведения войны, что соответствовало природе революционного по своей сути общественного строя. В то же время в силу миролюбивого характера социалистического общества она не могла взять на себя инициативу нанесения первого удара, т. е. формального развязывания войны.

В этих условиях перед Вооруженными Силами СССР была поставлена двуединая задача: готовиться к ответному удару и одновременно к решительному разгрому агрессора с перенесением военных действий на его территорию. Считалось, что части Красной Армии должны быть всегда готовы ответить молниеносным ударом на всякую внезапность со стороны врага. Т.е. оборонительная война наступательными средствами.

Данное доктринальное положение имело принципиальное значение для понимания характера начального периода возможной войны. Во-первых, из него следовало, что для Красной Армии содержанием первых чаше и дней войны должны стать сдерживающие боевые действия, и, во-вторых, внезапность нападения противника должна быть нейтрализована высокой боевой готовностью армии.

Именно поэтому, в основных документах по стратегическому планированию главное место отведено вопросу о вскрытии замысла противника и определению направлений его главного удара (причем считалось что главным будет именно одно направление, а не несколько, что вполне соответствовало уровню развития военно-теоретической мысли того времени). В окончательном варианте было принято решение, что главным будет южное направление, поэтому Киевский Особый военный округ был практически 100% укомплектован личным составом и военной техникой.

Военная доктрина и оперативные планы Красной Армии накануне войны или как СССР пытаются представить в качестве агрессора

Военная доктрина и оперативные планы Красной Армии накануне войны или как СССР пытаются представить в качестве агрессора

Выдвижение дополнительных частей Красной Армии на запад, начавшееся в мае 1941 г., являлось ответом на германские военные приготовления и отнюдь не свидетельствовало о намерении СССР напасть на “третий рейх”. В этой связи нельзя не сделать краткое источниковедческое отступление и не остановиться на одном документе, с помощью которого в последнее время СССР пытаются обвинить в наличии у него агрессивных замыслов. Этот документ — проект “Соображений по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза” от 15 мая 1941 г., подписанный A. M. Василевским, занимавшим тогда должность заместителя начальника оперативного управления Генштаба Красной Армии. В нем предлагалось “упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию”, пока та не успела сосредоточиться, организовать фронт и взаимодействие войск.

Специалистам этот документ известен давно. Основная его идея была в свое время изложена в книге Д. А. Волкогонова о Сталине[123], а затем сам документ был опубликован в российской научной периодике[124]. Разработка от 15 мая 1941 г. представляет собой набросок одного из вариантов плана стратегического развертывания Красной Армии, подготовленный в обстановке нарастания военной опасности и совершенно очевидных приготовлений Германии к нападению на СССР.

В самом факте подготовки этого документа, учитывая сложность ситуации, не было ничего особенного. В задачи генерального штаба любой армии входит изучение всех возможных сценариев войны с вероятным противником. Работа советского генштаба в этом отношении не представляла исключения. Важен другой вопрос: был ли данный документ принят к исполнению, т. е. имелось ли политическое решение, приводившее в действие изложенный в нем сценарий войны против Германии? Военные, как известно, лишь готовят предложения, а решение о том, начинать войну или нет, когда ее начинать и какого плана придерживаться, принимают политики, прежде всего глава государства.

Сколько бы раз ни заявляли о том, что проект оперативного плана от 15 мая 1941 г. был подписан Сталиным, Тимошенко и Жуковым[125] или был принят к исполнению на основании устных распоряжений названных лиц[126], никаких документальных подтверждений этому нет. На разработке, подписанной Василевским, отсутствуют какие бы то ни было подписи, пометы и резолюции, сделанные Сталиным, Тимошенко или Жуковым. Нет также ни прямых, ни косвенных документальных подтверждений того, что эта разработка была вообще представлена главе советского государства или правительству. Думается, не лишне было бы задать вопрос, мог ли вообще этот документ в том виде, в каком мы его имеем (рукописный текст с многочисленными исправлениями и вставками, большинство из которых с трудом поддается прочтению), быть подан первому лицу в государстве? Заслуживает внимания, наконец, и тот факт, что этот документ долгое время (до 1948 г.) хранился в личном сейфе Василевского — не в бумагах Сталина, Тимошенко, Жукова либо начальника оперативного управления Генштаба РККА Н. Ф. Ватутина, где ему, казалось бы, надлежало находиться, если бы он был утвержден или хотя бы рассмотрен, и именно из сейфа Василевского перекочевал в архив. Данный документ никогда не выходил из стен генштаба. Он так и остался черновым рабочим документом.

Попытки сделать сенсацию из разработки, датированной 15 мая 1941 г., призваны по сути дела отвлечь внимание от другого документа — “Соображений об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на западе и на востоке на 1940 и 1941 годы” от 18 сентября 1940 г. Этот документ был подписан наркомом обороны Тимошенко, начальником генштаба Мерецковым, утвержден Сталиным (14 октября 1940 г.) и являлся как раз той основополагающей директивой, которой руководствовалась Красная Армия.

Но прежде чем обратиться к этому плану, укажем еще на один недостойный прием, который используют авторы, пытающиеся доказать, что Советский Союз готовил нападение на Германию, — преднамеренное искажение военной доктрины СССР того периода. Пытаясь представить РККА в качестве армии агрессии, они постоянно цитируют слова из ее полевого устава (ПУ-39) о том, что Красная Армия — это “самая нападающая из всех когда-либо нападавших армий”. Однако стоит заглянуть в устав, чтобы убедиться в сомнительном характере данного “аргумента”. В уставе проводится идея активной обороны, а отнюдь не агрессии. В нем говорится: ‘На всякое нападение врага Союз Советских Социалистических Республик ответит сокрушительным ударом всей мощи своих вооруженных сил. Если враг навяжет нам войну, Рабоче-Крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий”[127][128] (курсив мой. — О. В. ).

Идея быстрого перехода от обороны в наступление, но никак не агрессии против других стран, определяла военную доктрину Красной Армии. Ее главная установка заключалась в том, чтобы в случае нападения сдержать противника на границе, разгромить вражескую армию вторжения в приграничных боях, перенести боевые действия на территорию противника и, развернув наступление, нанести ему окончательное поражение в его собственном “логове”. Эта установка предельно ясно изложена в плане от 18 сентября 1940 г. В нем черным по белому записано, что война может начаться в результате нападения на СССР Германии и ее союзников, и высказывалось предположение, что главный удар будет нанесен вермахтом с территории Восточной Пруссии по двум направлениям — на Ригу и на Минск. Задачи Красной Армии в случае войны определялись следующим образом: “активной обороной прочно прикрывать наши границы в пе риод сосредоточения войск” и сковать основные силы противника. По завершении сосредоточения советских войск нанести ответный удар (в зависимости от конкретной политической обстановки) на направлении Люблин — Краков — верхнее течение р. Одер либо в Восточной Пруссии. Ни слова о том, что инициативу развязывания войны СССР может взять на себя, в плане нет[129].

Та же установка лежала в основе нового варианта плана стратегического развертывания Красной Армии, подготовленного генштабом 11 марта 1941 г., который отличался от плана 18 сентября 1940 г. в основном лишь тем, что определял в качестве главного направления вероятного удара вермахта в случае “вооруженного нападения Германии на СССР” южное — с территории “генерал-губернаторства” на Киев с целью захвата Украины[130]. Данный вариант плана, как и вариант, датированный 15 мая 1941 г., не был подписан командованием Красной Армии и не был утвержден Сталиным.

Не содержат никаких указаний на агрессивные замыслы СССР в отношении Германии и ее союзников не только оперативные планы стратегического звена РККА, но и оперативные планы военных округов, армий и дивизий[131].

О том, что идея активной обороны и быстрого перехода из нее в контрнаступление не только накануне войны, но и в первые ее дни продолжала определять мышление советского политического руководства и командования РККА, свидетельствуют также директивы № 2 и № 3, на правленные в войска из Москвы 22 июня 1941 г.[132] Отметим также, что директива № 2, предписывавшая уничтожить вражеские силы, вторгшиеся на советскую территорию, категорически запрещала Красной Армии до особого распоряжения переходить наземными войсками границу, а директива № 3 прямо свидетельствовала о том, что советская сторона руководствовалась в своих действиях не разработкой от 15 мая 1941 г., а планом от 18 сентября 1940 г. Авторам же, пытающимся доказать, что в оперативном мышлении советского командования якобы начисто отсутствовало понятие “оборона”, чтобы убедиться в обратном, стоит ознакомиться с материалами совещания высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940 г., на котором обсуждались принципиальные вопросы строительства Красной Армии, ее стратегии и тактики[133].

Военная доктрина на все случаи жизни

Илья Крамник, военный обозреватель РИА Новости.

В 2009 году Вооруженные силы России должны получить новую военную доктрину, разработанную с учетом реалий современного мира и задач, определяемых стратегией национальной безопасности и концепцией внешней политики России.

Сущностно, военная доктрина представляет собой систему положений, определяющих задачи военного строительства, подготовки страны и армии к войне, и, наконец, способы и формы ведения войны. Эти положения зависят от политического режима, формы правления, экономического и технологического развития, а также от представлений авторов доктрины о характере ожидаемой войны.

Вопрос создания единой военной доктрины в нашей стране был впервые поставлен после Октябрьской революции 1917 года. Советская военная доктрина является крайне любопытным документом, изменения которого отражали изменения идеологических установок государства. Так, например, будущие войны долгое время виделись как классовые, между миром империализма и первой в мире социалистической страной. Большие надежды возлагались на помощь международного пролетариата. Считалось, что борьба Красной Армии будет сочетаться с восстаниями и гражданскими войнами в тылу противника.

Отказываться от этих положений начали еще до Великой Отечественной войны: уже война с Финляндией показала их некорректность, а Великая Отечественная не оставила от теории классовых войн камня на камне. Вместе с тем, советская военная доктрина верно угадала характер будущей войны – моторизованной, маневренной, нацеленной на глубокие наступательные операции с решительным результатом, с крайне высокой ролью ВВС. Авторы доктрины верно предусмотрели роль и значение тыла в будущей войне, что позволило не тратя времени провести мобилизацию промышленности и экономики в целом, обеспечив требуемый для ведения боевых действий потенциал.

После Второй Мировой войны военная доктрина СССР, равно как и других крупных держав, стала строиться с учетом нового фактора, фактически перевернувшего все прежние представления о войнах – ядерного оружия. Считалось, что если война начнется, то она непременно примет характер ракетно-ядерной и неизбежно приведет к краху капитализма. Предполагалось, что в ракетно-ядерной войне сотрутся грани между фронтом и тылом, а театр военных действий распространится на территории всех воюющих стран.

Целями ядерного удара становились не только воюющие армии, но прежде всего – промышленные центры и другие жизненно-важные элементы инфраструктуры. Вскоре, с наращиванием ядерных потенциалов, в число первостепенных целей вошли и средства ядерного нападения противника. Вместе с тем, наметился явный перекос в сторону переоценки ракетно-ядерных вооружений и недооценки обычных.

Фактически, к середине 60-х неядерная война считалась невозможной, однако последующие события показали, что это не так. Новые редакции доктрины допускали возможность конфликтов без применения ядерного оружия, либо с ограниченным применением. Однако все эти конфликты предполагались крупномасштабными, а в качестве противника рассматривались регулярные армии стран Запада. Значительная роль возлагалась на систему коллективной безопасности, представленной структурой организации Варшавского договора.

В итоге, афганский конфликт, где противником СССР стали иррегулярные вооруженные формирования, оказался в значительной мере неожиданностью: армия не имела ни подходящей для такой войны структуры, ни оптимального вооружения, ни тактики. Всему этому пришлось учиться непосредственно в ходе боевых действий.

Последняя советская военная доктрина, принятая в 1987 году, носила ярко выраженный оборонительный характер. Произошел отказ от термина «вероятный противник», СССР подтвердил ранее объявленные его лидерами обязательства не начинать первым военных действий и не применять первым ядерного оружия.
Однако вскоре СССР пал. Российская Федерация, ставшая его правопреемником, оказалась перед необходимостью заново определять свое место в мире и разрабатывать военную доктрину.

В доктрине 1993 года Россия так же заявила, что у нее нет вероятных противников, и приняла обязательство не использовать военную силу, кроме как для самообороны. Ядерное оружие стало рассматриваться не как средство ведения боевых действий, а как политическое средство сдерживания. В отношении военного потенциала был принят принцип «разумной достаточности»: потенциал должен поддерживаться на уровне, адекватном существующим угрозам.

Дальнейшее развитие событий вынудило скорректировать ряд положений доктрины. В частности, было объявлено, что ядерное оружие может использоваться для отражения агрессии, в том числе и с применением обычных средств поражения.

Наиболее вероятными войнами доктрина считает региональные и локальные, заявляя о снижении вероятности крупномасштабной войны, в том числе ядерной.

Исходя из опыта последних лет и предполагаемого развития событий, следует полагать, что локальные и региональные войны действительно являются наиболее вероятными, в то же время, вероятность крупномасштабной войны может резко возрасти с введением в обстановку новых дестабилизирующих факторов, таких, как слом ракетно-ядерного паритета. Таким фактором является и развертывание системы ПРО США, способной, в перспективе, в условиях сокращения ядерных арсеналов обеспечить безнаказанный первый удар при минимальном или нулевом ущербе от ответного.

Следует полагать, что новая военная доктрина России, сохранив акцент на локальных и региональных конфликтах как наиболее возможных в ближайшее время, обратит внимание на рост вероятности масштабного ядерного конфликта в условиях дестабилизации, а также введет создание системы ПРО в число внешних угроз.

Кроме того, в ближайшем будущем локальные и региональные конфликты также могут принять характер ядерных, чему способствует постепенное увеличение числа стран-обладателей ядерного оружия и необходимых для его создания технологий. Немаловажным фактором является и совершенствование ядерного оружия, делающее его все более «применимым» в реальных боевых действиях. Исходя из этого, поддержание ядерного потенциала России и средств воздействия на ядерный потенциал противника в возможных боевых действиях будет являться одной из главных целей обеспечения военной безопасности. Это предусматривает необходимость поддержания первоклассных вооруженных сил, способных вести боевые действия во всех сферах, и обеспечивать поражение целей на любых расстояниях.

Вместе с тем, Россия должна обладать военной машиной, позволяющей вести действия в рамках миротворческих операций, локальных и региональных конфликтов – их вероятность, как показывают события последних лет, только растет.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Источники:

http://studopedia.ru/17_26272_sostoyanie-sovetskih-vooruzhennih-sil-nakanune-voyni.html

http://history.wikireading.ru/333439

http://ria.ru/20081216/157367868.html